Details
Moyo post-imago
|
CHF 6.50 |
|
| Verlag: | Mann, Ivanov and Ferber |
| Format: | MP3 (in ZIP-Archiv) |
| Veröffentl.: | 02.07.2024 |
| ISBN/EAN: | 4099995569971 |
| Sprache: | Russisch |
Dieses Hörbuch erhalten Sie ohne Kopierschutz.
Beschreibungen
Gorod zavis v ozhidanii tumannogo shkvala. Voet sirena, vse polety otmeneny. Prohozhih stanovitsya vse men'she, lavochniki zakryvayutsya poran'she, dazhe konstebley raspustili po domam. V Gaben pribyvaet «Durburd», posledniy poezd pered tumannym shkvalom. I privozit on s soboy zhutkoe sushchestvo i celyy voroh tayn.
Ot avtora
Eto ochen' neobychnyy cikl, i kazhdaya kniga v nem mozhet chitat'sya kak samostoyatel'noe proizvedenie. Zhanr — stimpank i gorodskoe fentezi. U kazhdogo proizvedeniya est' cherty sobstvennogo podzhanra: «I gasnet svet» — eto misticheskiy triller s elementami horrora, a «Moe post-imago» — goticheskiy detektiv s elementami grimdarka.
Pohozh li Gaben na «Ptic»? I da, i net. Vselennaya obshchaya, skhozhie tekhnologii i atmosfera, no, kak skazal odin moy chitatel': «Esli by Ptic napisal Gofman, to Gaben napisal by Po». Chto eto znachit? Chut' men'she skazochnosti, bol'she mrachnosti.
Dlya kogo eta kniga
Dlya tekh, komu nravyatsya «Mister Vechnyy Kanun» i «Pticy».
Dlya chitateley gorodskogo fentezi.
Ot avtora
Eto ochen' neobychnyy cikl, i kazhdaya kniga v nem mozhet chitat'sya kak samostoyatel'noe proizvedenie. Zhanr — stimpank i gorodskoe fentezi. U kazhdogo proizvedeniya est' cherty sobstvennogo podzhanra: «I gasnet svet» — eto misticheskiy triller s elementami horrora, a «Moe post-imago» — goticheskiy detektiv s elementami grimdarka.
Pohozh li Gaben na «Ptic»? I da, i net. Vselennaya obshchaya, skhozhie tekhnologii i atmosfera, no, kak skazal odin moy chitatel': «Esli by Ptic napisal Gofman, to Gaben napisal by Po». Chto eto znachit? Chut' men'she skazochnosti, bol'she mrachnosti.
Dlya kogo eta kniga
Dlya tekh, komu nravyatsya «Mister Vechnyy Kanun» i «Pticy».
Dlya chitateley gorodskogo fentezi.
Владимир Торин — современный писатель, фантаст. Был найден в чемодане на вокзале в Одессе. Вырос в сиротском приюте мадам Коган на ул. Садовой. Мадам Коган была строгой женщиной, но доброй (где-то в глубине души), а еще она использовала детей из приюта в качестве маленьких воришек. Она просто обожала норковые и песцовые шубы и дорогие украшения, а все это стоит денег. Она называла нас своими маленькими мышками, потому что мы, мол, могли пролезть в любую щель.
Нам постоянно приходилось придумывать очередные уловки, чтобы облапошить наивных джентльменов и дам с Потемкинской лестницы и Приморского бульвара и при этом не попасться. Пока жил в приюте, помимо работы на мадам Коган, работал манекеном в ателье господина Меера и мальчиком-газетчиком на Приморском бульваре. Все нераспроданные газеты относил тете Соне с рыбного ряда на Привозе. Она заворачивала в них селедку.
Тетя Соня была большая любительница рассказать всему Привозу истории из жизни ее многочисленных знакомых, и большую половину этих самых знакомых она попросту выдумывала. Тогда я впервые узнал, как это, когда человека никогда не существовало, но кто-то взял и придумал его — полностью: от очков с треснувшим стеклышком до потертых ботинок со следами чьих-то зубов. Она никогда не записывала свои истории и часто говорила: «Ой, ну не сиропьте мне душу за шкрябанье бумаги. Лучше не писать вовсе, чем писать, чтобы кто-то потом заворачивал селедку в твою писанину». Что ж, она, наверное, пришла бы в неописуемый ужас, если бы узнала, что мальчишка, который приносил ей газеты и вечно торчал у корзин с камбалой, однажды станет записывать свои истории о людях, которых никогда не существовало.
Нам постоянно приходилось придумывать очередные уловки, чтобы облапошить наивных джентльменов и дам с Потемкинской лестницы и Приморского бульвара и при этом не попасться. Пока жил в приюте, помимо работы на мадам Коган, работал манекеном в ателье господина Меера и мальчиком-газетчиком на Приморском бульваре. Все нераспроданные газеты относил тете Соне с рыбного ряда на Привозе. Она заворачивала в них селедку.
Тетя Соня была большая любительница рассказать всему Привозу истории из жизни ее многочисленных знакомых, и большую половину этих самых знакомых она попросту выдумывала. Тогда я впервые узнал, как это, когда человека никогда не существовало, но кто-то взял и придумал его — полностью: от очков с треснувшим стеклышком до потертых ботинок со следами чьих-то зубов. Она никогда не записывала свои истории и часто говорила: «Ой, ну не сиропьте мне душу за шкрябанье бумаги. Лучше не писать вовсе, чем писать, чтобы кто-то потом заворачивал селедку в твою писанину». Что ж, она, наверное, пришла бы в неописуемый ужас, если бы узнала, что мальчишка, который приносил ей газеты и вечно торчал у корзин с камбалой, однажды станет записывать свои истории о людях, которых никогда не существовало.
Diese Produkte könnten Sie auch interessieren:
